Ацикяк - деревня без души

Занесённой снегом дорогой встречает деревня. Транспорт здесь ходит нечасто. По левую сторону, в 100-150 метрах от трассы, возвышается водонапорная башня. Местные такие строения называют колодцами. Для ацикякцев колодец — единственный источник питьевой воды. Если со скважиной или насосом что-нибудь случится, проблему решить будет трудно. Производства в деревне нет, фермеров нет, техники тоже. До начала двухтысячных годов в Ацикяке была молочная ферма, которую после закрытия и перевода дойных коров в оставшиеся отделения Бутаковского совхоза благополучно разобрали и вывезли. Куда? Теперь уже не узнаешь. О том, что в деревне кипела животноводческая деятельность, напоминают лишь столбики, оставшиеся от здания фермы. Да и те едва заметны под слоем белого пушистого снега. Снег скрадывает неприятное ощущение разрухи. Закрытие фермы в нулевых годах – начало конца славной деятельности Ацикякского отделения в составе совхоза "Бутаковский". Время было такое. Многие люди не успели доработать до пенсии, многим пришлось переезжать в другие населённые пункты в поисках возможности прокормить детей. Именно тогда население деревни заметно поубавилось, но социально важные объекты ещё продолжали работать.

Вера Осифовна Шевелева — самая старшая по возрасту в деревне. Помнит многое. Всю свою жизнь отдала медицине, работала фельдшером. Несмотря на возраст, после нескольких лет перерыва, снова вышла на работу. Кроме неё – некому. Не будь в деревне пожилого фельдшера – люди останутся без медицинской помощи. Открывать ФАП на малое количество населения – в деревне двадцать три человека, из которых лишь один ребёнок подросткового возраста, бессмысленно. Но оказывать первую экстренную помощь необходимо всегда. В трудных жизненных ситуациях земляки идут к Вере.

- Что удивляться? Мы живём, как и многие деревенские люди в России. И таких деревень, как наша, в стране едва ли не тысячи. Грустно это и страшно за будущее внуков. Большинство из нас понимают, что восстановить умирающие деревни, практически, невозможно. Производства нет, животноводство в полном упадке. Земли сельхозпользования, которые во времена Советского Союза мы раскорчёвывали, были тогда учениками средних и старших классов, скоро зарастут бурьяном. А овощи в больших масштабах выращивать у нас вряд ли получится. Климат не подходящий. Часто бывают заморозки летом. Краем вечно замёрзшей картошки и непуганых браконьеров назвал однажды нашу местность один гость-иркутянин. Отчасти он, думаю, прав, — рассказывает фельдшер.

В Ацикяке, действительно, часто бывают летние заморозки. Здесь всегда градусов на пять температура ниже, чем в Качуге. С фразой про браконьеров жители вряд ли согласятся. Местные люди охотятся в окрестных лесах в основном для пропитания. При этом леса с каждым годом становится меньше. Всю зиму огромными гружёными лесовозами вывозят мимо покосившихся домов жителей лес. Перспектив оставшееся в деревне в основном пожилое население не видит. Если в 1994 году население Ацикяка было почти 150 человек, то сейчас осталось порядка 20-ти человек. Те, кто ещё "не дорос" до пенсии, зарабатывают как могут. Занимаются сбором серы, перетапливают её и сдают перекупщикам. Открыть свое производство никто не спешит. Не на что, да и работать будет некому. Мобильной связи нет, школы нет, нормального жилья нет. Кто решится переехать в такую глухомань?

- Ацикяк сегодня — деревня без души, — считает Вера Осифовна.

- Почему?

- Малые населённые пункты умирают тогда, когда в них закрываются школы. В последний раз Ацикякская начальная школа встречала детей в 2013 году. Когда школу закрыли, семьи с детьми переехали, кто в Иркутск, кто в Качуг. А если в деревне не слышится детский смех, то и жизнь, пусть и не сразу, но уходит из неё, душа уходит из деревни. Население стареет, всё приходит в упадок, — подкидывает в топку деревенской печи дрова пожилая женщина.

Ещё в начале двухтысячных учеников в Ацикяке было достаточно, чтобы обеспечить работой двух учителей начальных классов и техничку. Но с каждым годом детей становилось всё меньше, и школу закрыли. Потом пришёл черёд ФАПа, объединили и заведения культуры. Клуб перенесли в здание библиотеки, богатый книжный фонд перевезли в деревню Шеина. Сейчас клуб открывают по необходимости. Событие для деревни – приезд работников культуры из села Бутаково. В старом клубе по-прежнему проводятся встречи с представителями администрации, располагается избирательная комиссия. Благодаря необходимости таких собраний, получилось сохранить одно рабочее место в сфере культуры. Оно оплачивается не по полной ставке, но всё же у человека идёт стаж и есть возможность заработать небольшие средства.

Последнее, что остается неизменным в жизни деревни — празднование 9 Мая. В клубе-библиотеке собираются односельчане, приезжают родственники тех, чьи имена высечены на памятной стеле, расположенной на прилегающей территории. Накануне праздника селяне прибираются у обелиска, который когда-то сами построили. Патриотизм здесь живет, и он не напускной.

На краю деревни — бывшее почтовое отделение. Сейчас здание пустует. Корреспонденцию и пенсию доставляют из Качуга прямо домой к почтальону, а он разносит её до адресатов. В двенадцати из пятнадцати жилых домов выписывают районную газету. Не знаем, отсутствие интернета или преданность семейным традициям при невысоких доходах селян подвигают подписаться на газету, но для нас это ценно.

Магазин остаётся центром притяжения населения. Ассортимент товара скромный, но всё, что необходимо для нормального существования, есть. Свежий хлеб привозят из районного центра два раза в неделю. В магазине люди встречаются, обсуждают новости. Цены немного выше, чем в Качуге. Никого сей факт не возмущает. Все понимают, доставка товара стоит денег. Все понимают, что никто никому ничего в современное время не должен.

Если раньше держали по две-три коровы, молодняк в каждом деревенском дворе, то теперь личное подсобное хозяйство у единиц. Желание, может, и есть, но сил у стареющего населения нет. Дорого обходится и заготовка сена.

- Отказ от разведения скота — у многих шаг осознанный. Это только со стороны кажется, что лень деревенским жителям работать в этом направлении, я не согласна, — продолжает Вера Осифовна.

В декабрьское воскресенье нам не удалось встретить на улице ни одного жителя деревни. Лишь собака была рада пообщаться с гостями, доверчиво виляя хвостом. Не привыкли деревенские люди к праздному времяпрепровождению. У всех дома дела и заботы свои.

На вопрос, что нового произошло в деревне, Вера Осифовна ответила нам философски, кратко:

- А что у нас может быть нового? Особо ничего не происходит, только холмики могильные, к счастью нечасто, прибавляются на деревенском погосте.

Живут ли люди в деревне без души? Кто-то может не согласиться и скажет, что выживают, что это нельзя назвать нормальным существованием. Но давайте предоставим им самим право решать: жить на родине, оставаясь до конца патриотами, или уехать туда, где «нас нет» и со стороны «всегда хорошо».

Людмила Прудникова

Фото автора