Земляк, которым гордимся
15 июля 2017 года исполнился год как ушёл из жизни Геннадий Михайлович Бутаков. Светлая ему память. Многие знают и помнят его как главного редактора газеты «Восточно-Сибирская правда».
Родился он 31 мая 1942 года в селе Вторая Тыреть Заларинского района Иркутской области. Трудовую деятельность начал в 1958 году сплавщиком леса. Окончил в 1960 году среднюю школу, а через год стал студентом историко-филологического факультета ИГУ.
Работал в Качугской районной газете «Ленская правда», в областной — «Советская молодёжь», главным редактором информационных программ областного телевидения. С 1973 года Геннадий Михайлович — корреспондент газеты «Восточно-Сибирская правда». В 1981 году назначен заместителем редактора. В1986 — 2004 гг.- главный редактор. Под его руководством газета достигла максимального тиража — более 200 тыс. экземпляров.
За свой труд Геннадий Михайлович был награждён орденом «Трудового Красного Знамени», знаками «За развитие энергетики Приангарья», «За заслуги перед прессой», знаком конкурса журналистского мастерства «Золотая запятая с бриллиантом», удостоен званий «Мэтр журналистики» и «Интеллигент провинции», «Почётный профессор ИГУ». В 2002 году присвоено звание «Почётный гражданин города Иркутска».
Геннадий Михайлович был неразрывно связан с Музеем истории города Иркутска, являлся почётным дарителем и членом учёного совета.
В июне 2017 года в центральной библиотеке состоялась встреча с представителями этого музея Ириной Ивановной Терновой, Владиславом Владимировичем Белоненко и Вадимом Вениаминовичем Алтуховым. Они приехали с презентацией своего проекта — привезли фильмы «Вернуть из небытия» и «Вернуть из небытия. Продолжение легенды». И книгу Г.М. Бутакова «Мне и вправду везло».
Презентация этой книги состоялась в Музее истории города Иркутска в 2010 году, а в 2017 в свет вышло 2-е дополненное издание. Книга читается на одном дыхании. А самое главное, что побудило нас, библиотекарей, познакомить вас, уважаемые читатели, с этой книгой, – глава «На Лене-реке». Это воспоминания Геннадия Михайловича о том, как они с семьёй приехали в Качуг, как жили, как он работал в нашей местной газете, которой в этом году исполняется 85 лет.
Приглашаем все желающих познакомиться с книгой в читальном зале библиотеки.
А.И. Шеметова, директор Качугской МЦБ
На Лене-реке
(Печатается в сокращении)
Нельзя сказать, что Качуг был для нас землей незнаемой. Катя с одноклассниками 40-й школы имени Ломоносова ездила в деревню Болото Ангинского совхоза на прополку турнепса […] А я в 1966 году был в качугской газете на практике. С Людой Татарченко. Жили мы в семье Эрнеста Дмитриевича Алымова, кажется, он был заведующим отделом культуры. Первые «нетленки» сочиняли типа репортажа из библиотеки под заголовком «Лоцманы книжного моря».
Осенью 1968 года приехали мы в Качуг на постоянное жительство. Шофер, помогая разгружаться, присвистнул: «Ребята! А где же у вас вещи? Одни дети да книги» […]
Нам выделили целый домик на улице Первомайской, бегущей от районной больницы к Лене, но натыкающейся на Заготзерно. Дом когда-то был церковной подсобкой, потом сруб перенесли, приспособили под жилье. Года два перед нами в нем никто не жил […] Зима с 68-го на 69-й год действительно была суровой. В ноябре Катя белит стену, а известка скатывается, бревна промерзли. Снег скрипит, звезды шуршат, птиц не видно. Лопнул спиртовой градусник на дворе, то ли спирт был разведенный, то ли за 60 градусов зашкалило!
Эта зима проверила нас на выживаемость. Старожилы верхней Лены настороженно встречают новосела, они жестковаты, немногословны и прижимисты. Выжил — хорошо, не выжил — значит и не заслуживал того. Когда простыли ребятишки, мы редьки не могли ни купить, ни выпросить. Не хочу хаять всех, может, не к тем и обращались. Но весной, помогая чистить подполье тем, к кому обращались, я выбросил немало этой издрябшей уже редьки […]
Пришло тепло. Встал на ноги и побежал по дощатому тротуару в сторону Лены Сережка. Вскоре они втроем уже топали в детсад. Устроилась в детскую районную библиотеку работать Катерина. Посадили картошку, огородную мелочь. Облазив сопки вдоль речки Манзурки (вспомнил детство), принес домой целый рюкзак сочных стеблей ревеня. Катюша настряпала пирогов, наварила варенья, компот. Жизнь наладилась.
Редакция находилась там же, где и сейчас, на ленском берегу. Только дом был одноэтажный да вход со двора. В соседнем располагалась типография. Я застал еще ручной набор, когда Анна Михайловна с Валентиной Ивановной из громоздких касс по литере набирали в верстатки наши репортажи и очерки.
Константин Алексеевич Боченков, командир танковой роты в войну, кавалер ордена Красного Знамени, был опытным редактором, терпеливым и незлобивым человеком. Из-под его крыла, оперившись, многие журналисты выпорхнули в большую жизнь. Лев Лузенин и Витя Коваленко ушли в «Восточку» еще до меня. Сосед по письменному столу Валентин Зуев стал редактором Усть-Кутской городской газеты, Саша Подкова — редактором газеты «Металлист» завода имени Куйбышева, нижнеудинским собкором «Восточки» — Леня Войлошников, корреспондентом — Костя Житов, преподавателем журналистики в Байкальском университете Таня Керосинская, начальником областного управления по надзору в сфере массовых коммуникаций Валера Тюрюмин. Я, наверное, кого-то еще запамятовал.
Душой редакции был Николай Борисович Винокуров, замредактора, человек творчески одаренный, в одной из первых «Бригад» Восточно-Сибирского книжного издательства, вышел сборничек его стихов. Творческая жизнь редакции крутилась вокруг него. Он мог и поправить материал, и адрес интересной командировки подсказать.
Леонид Андреевич Быханов, ответсекретарь, технарь газетный, ревновал Винокурова, «поеть» называл. Подвыпив, чуть драться не схватывались […]
Официально типографией руководила бухгалтер Мигунова, а неформальным лидером и распорядителем была Валентина Кузьминична Григорьева, печатница. Она ещё в войну крутила ногами «Бостонку», выдавая тираж газеты. Крупная, волевая вдова (дом стоял рядом, на ленском юру), она ведала запасами бумаги, краски, «гамыры» (денатурат — предназначался для протирки каких-то трущихся деталей, но тратился на более благородные цели). Командовала и творческим коллективом, если предстояла мужская работа — разгрузить бумагу и т. д. Я подрабатывал у Кузьминичны на отливке чушек для появившегося линотипа. Засыпаешь в котел отработанный гарт, кочегаришь печь, потом расплав разливаешь по изложницам. Смрад, гарь, но копейка...
Качугский район — сельскохозяйственный. Большие площади зерновых, откорм скота, молочное животноводство […] Как-то незаметно и я с вопросов культуры переквалифицировался на село, стал заведующим сельхозотделом.
Места здесь богатые, природа сурова, но щедра […] В выходной выскочишь на попутке и куда-нибудь на Юшинскую гриву и за несколько часов наберешь эмалированное ведро «пестрой» ягоды (так называют клубнику). Вы пробовали набрать ведро клубники? Это не баран чихнул. Черную смородину собирал уже не в ведро, а в горбовик. Однажды Лаврентий Васильевич Пуляевский, верхоленский егерь, сводил в распадок возле деревни Тюменцево. Это было что-то. Кусты ломились под крупной, как виноград, ягодой. Такую же собирал я и в Большой Тарели. Затаришь четырехведерный горбовик и 28 километров до Бирюльки пешком (через Иликту перевезет одноногий дядя Миша Нечаев).
[…] Такого обилия грибов, как в Качуге, я нигде не встречал. Поднялись мы однажды семейством на гору за лётным полем… Грузди шли строем. Штук по десять в каждой шеренге — от большого до малюсенького- ядреные и пушистые. Мы засолили тогда целую бочку.
А картухайский скотник Аркадий Мальцев, кавалер ордена Ленина, удивил однажды еще больше. Он выставил на стол в качестве закуски бутылку шампанского с копеечного размера солеными рыжиками.
Зимой в организациях, где работают женщины, мог появиться недобравший до «нормы» тутурский эвенк. Вытряхнет из мешка шкурку соболя, передернет в руках, чтобы серебряные искры посыпались с черного меха, вскружив голову, и предложит за литр спирта. Поторговавшись, можно взять и за бутылку. А спирт, он что?- подмигивает по 5 рублей 87 копеек с каждой сельповской полки […]
Качуг одарил знакомством со штучными, талантливыми людьми. Это ангинский животновод Георгий Федорович Жданов, первооткрыватель «траншейного» метода содержания и откорма бычков, позволяющего получать ежесуточные килограммовые привесы и в жестокие зимы. Мы потом в «Восточке» широко пропагандировали этот способ, но не у всех он задавался. А куленгский мельник Андриан Никандрович Пихтин, сумевший так переоборудовать свои сооружения, что они не только муку мололи, но и тёс пилили. Как вдохновенно умели работать и радостно отдыхать в Корсуково! Потому что во главе не просто совхозного отделения, но и села стоял настоящий организатор производства и деревенской жизни Тимофей Афанасьевич Какаулин. Он умел вовремя помочь в разруливании каждой жизненной ситуации, всегда успевал сказать: «Что-то у тебя, Иван, с кормами тонко, ты можешь выкосить верхний угол в Цикурах». А заведующая районной библиотекой Нина Васильевна Вяткина. Маленькая, в чем душа держится, с вечной беломориной, она вилась над книгами, как птица над гнездом […]
Изучение географических названий верхней Лены убеждает в исторической многонациональности местного населения. Помимо якутов, бурят, эвенков здесь явственно видны следы пребывания тувинцев, енисейских кыргызов, самодийцев — осколков древних тюрских племен. Видимо, этот горно-степной уголок издавна привечал беженцев неспокойной центрально-азиатской ойкумены. Конечно, они породнились, добровольно или насильно, но в обиходе еще делятся на своих и чужих по крови.
Помню, приезжал в Качуг из Москвы Михаил Федорович Мархеев, генерал, преподаватель Академии, Герой Советского Союза. Съехались гости, вся улусная родня, близкая и дальняя. Большой дом тети Нади, сестры Мархеева, был полон. Пригласили и меня с Катей, соседей. Между саламатом, арбином и тарасуном текла беседа. Я обратил внимание на двух молодых людей, парня и девушку. Петя и Валя звали их. Смуглый горбоносый профиль парня, широко открытые глаза узколицей девушки контрастировали с луноликим окружением. «Страшилища, правда, — не спросила, а утвердительно сказала, заметив мои взгляды, старая бурятка, попыхивая окованной серебром трубкой. — Не наша кровь».
- А кто красив по-вашему?
- Вот Дуся.
В сибирской деревне шутливо говорили: «Наша Наташка шибко короса, носа нету, всё лица. Целовать много места». Эталон красоты у каждого народа свой, в основе его природно-климатическая целесообразность, сформированная тысячелетиями естественного отбора […]
В разноплемённый котел верхней Лены удачно влились новые насельники — поморы, литва, черкасы. Природная генная инженерия способствовала тому, что верхняя Лена дала России целую когорту замечательных сынов, людей большого самородного ума, яркого общественного темперамента.
Отсюда родом Иван Евсеевич Попов, святитель Русской Америки, миссионер, историк, этнограф и лингвист, впоследствии предстоятель русской православной церкви митрополит Московский и Коломенский Иннокентий (Вениаминов). Или его односельчанин Афанасий Прокопьевич Щапов, сын сельского пономаря, ставший профессором Казанского университета. Неистовый Афанасий еще в середине позапрошлого века предвидел, к каким бедам может привести колонизаторская политика центра, как важно экономическое, экологическое и культурное самосостояние каждой малой родины. С верхней Лены пришел исследователь и защитник Байкала Михаил Михайлович Кожов, воспитавший достойных учеников и последователей. А Алексей Павлович Окладников, академик, мировая величина в археологии! Кажется, он видел землю насквозь. Останавливался на ленском берегу в Макарово, говорил: «Копать надо здесь», и, вынув двухметровый пласт земли, экспедиция обнаруживала очаг первобытных людей. Алексей Петрович вновь открыл и описал для нас исторический памятник «Шишкинские писаницы». Которые мы не бережем и, похоже, с каждым годом теряем всё безвозвратнее.
А философ Георгий Иванович Куницын, а этнограф Иван Иннокентьевич Серебренников? Можно коснуться и сегодняшних реалий. Ректоры ведущих иркутских вузов Михаил Винокуров и Иван Головных тоже уроженцы верхней Лены. А талантливые прозаики и поэты Лев Черепанов, Анатолий Горбунов, Александр Сокольников? Конечно, каждый кулик свое болото хвалит. А разве не за что? Я, конечно, не всех славных земляков и вспомнил. А если спуститься по реке, ведь верхняя Лена течет до Усть- Кута и Киренска...
(Бутаков Г.М. Мне и в правду везло…Издание 2-е, доп._Иркутск: изд-во «Оттиск», 2017, с.77 — 88.)
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.