Земляк, которым гордимся

15 июля 2017 года исполнился год как ушёл из жизни Геннадий Михайлович Бутаков. Светлая ему память. Многие знают и помнят его как главного редактора газеты «Восточно-Сибирская правда».

Родился он 31 мая 1942 года в селе Вторая Тыреть Заларинского района Иркутской области. Трудовую деятельность начал в 1958 году сплавщиком леса. Окончил в 1960 году среднюю школу, а через год стал студентом историко-филологического факультета ИГУ.

Работал в Качугской районной газете «Ленская правда», в областной — «Советская молодёжь», главным редактором информационных программ областного телевидения. С 1973 года Геннадий Михайлович — корреспондент газеты «Восточно-Сибирская правда». В 1981 году назначен заместителем редактора. В1986 — 2004 гг.- главный редактор. Под его руководством газета достигла максимального тиража — более 200 тыс. экземпляров.

За свой труд Геннадий Михайлович был награждён орденом «Трудового Красного Знамени», знаками «За развитие энергетики Приангарья», «За заслуги перед прессой», знаком конкурса журналистского мастерства «Золотая запятая с бриллиантом», удостоен званий «Мэтр журналистики» и «Интеллигент провинции», «Почётный профессор ИГУ». В 2002 году присвоено звание «Почётный гражданин города Иркутска».

Геннадий Михайлович был неразрывно связан с Музеем истории города Иркутска, являлся почётным дарителем и членом учёного совета.

В июне 2017 года в центральной библиотеке состоялась встреча с представителями этого музея Ириной Ивановной Терновой, Владиславом Владимировичем Белоненко и Вадимом Вениаминовичем Алтуховым. Они приехали с презентацией своего проекта — привезли фильмы «Вернуть из небытия» и «Вернуть из небытия. Продолжение легенды». И книгу Г.М. Бутакова  «Мне и вправду везло».

Презентация этой книги состоялась в Музее истории города Иркутска в 2010 году, а в 2017 в свет вышло 2-е дополненное издание. Книга читается на одном дыхании. А самое главное, что побудило нас, библиотекарей, познакомить вас, уважаемые читатели, с этой книгой, – глава «На Лене-реке». Это воспоминания Геннадия Михайловича о том, как они с семьёй приехали в Качуг, как жили, как он работал в нашей местной газете, которой в этом году исполняется 85 лет.

Приглашаем все желающих познакомиться с книгой в читальном зале библиотеки.

А.И. Шеметова, директор Качугской МЦБ

                             На Лене-реке

(Печатается в сокращении)

Нельзя сказать, что Качуг был для нас землей незнае­мой. Катя с одноклассниками 40-й школы имени Ломо­носова ездила в деревню Болото Ангинского совхоза на прополку турнепса […] А я в 1966 году был в качугской газете на практике. С Людой Татарченко. Жили мы в семье Эрнеста Дмитриеви­ча Алымова, кажется, он был заведующим отделом куль­туры. Первые «нетленки» сочиняли типа репортажа из библиотеки под заголовком «Лоцманы книжного моря».

Осенью 1968 года приехали мы в Качуг на постоянное жительство. Шофер, помогая разгружаться, присвистнул: «Ребята! А где же у вас вещи? Одни дети да книги» […]

Нам выделили целый домик на улице Первомайской, бегущей от районной больницы к Лене, но натыкающейся на Заготзерно. Дом когда-то был церковной подсобкой, потом сруб перенесли, при­способили под жилье. Года два перед нами в нем никто не жил […] Зима с 68-го на 69-й год действительно была суровой. В ноябре Катя белит стену, а известка скатывается, бревна промерзли. Снег скрипит, звезды шуршат, птиц не видно. Лопнул спиртовой градусник на дворе, то ли спирт был разведенный, то ли за 60 градусов зашкалило!

Эта зима проверила нас на выживаемость. Старожи­лы верхней Лены настороженно встречают новосела, они жестковаты, немногословны и прижимисты. Выжил — хо­рошо, не выжил — значит и не заслуживал того. Когда про­стыли ребятишки, мы редьки не могли ни купить, ни вы­просить. Не хочу хаять всех, может, не к тем и обращались. Но весной, помогая чистить подполье тем, к кому обра­щались, я выбросил немало этой издрябшей уже редьки […]

Пришло тепло. Встал на ноги и побежал по дощатому тротуару в сторону Лены Сережка. Вскоре они втроем уже топали в детсад. Устроилась в детскую районную библио­теку работать Катерина. Посадили картошку, огородную мелочь. Облазив сопки вдоль речки Манзурки (вспомнил детство), принес домой целый рюкзак сочных стеблей ревеня. Катюша настряпала пирогов, наварила варенья, компот. Жизнь наладилась.

Редакция находилась там же, где и сейчас, на ленском берегу. Только дом был одноэтажный да вход со двора. В соседнем располагалась типография. Я застал еще ручной набор, когда Анна Михайловна с Валентиной Ивановной из громоздких касс по литере набирали в верстатки наши репортажи и очерки.

Константин Алексеевич Боченков, командир танковой роты в войну, кавалер ордена Красного Знамени, был опыт­ным редактором, терпеливым и незлобивым человеком. Из-под его крыла, оперившись, многие журналисты вы­порхнули в большую жизнь. Лев Лузенин и Витя Ковален­ко ушли в «Восточку» еще до меня. Сосед по письменному столу Валентин Зуев стал редактором Усть-Кутской город­ской газеты, Саша Подкова — редактором газеты «Метал­лист» завода имени Куйбышева, нижнеудинским собко­ром «Восточки» — Леня Войлошников, корреспондентом — Костя Житов, преподавателем журналистики в Байкаль­ском университете Таня Керосинская, начальником об­ластного управления по надзору в сфере массовых ком­муникаций Валера Тюрюмин. Я, наверное, кого-то еще запамятовал.

Душой редакции был Николай Борисович Винокуров, замредактора, человек творчески одаренный, в одной из первых «Бригад» Восточно-Сибирского книжного изда­тельства, вышел сборничек его стихов. Творческая жизнь редакции крутилась вокруг него. Он мог и поправить ма­териал, и адрес интересной командировки подсказать.

Леонид Андреевич Быханов, ответсекретарь, технарь газетный, ревновал Винокурова, «поеть» называл. Под­выпив, чуть драться не схватывались […]

Официально типографией руководила бухгалтер Мигунова, а неформальным лидером и распорядителем была Валентина Кузьминична Григорьева, печатница. Она ещё в войну крутила ногами «Бостонку», выдавая тираж газеты. Крупная, волевая вдова (дом стоял рядом, на ленском юру), она ведала запасами бумаги, краски, «гамыры» (денатурат — предназначался для протирки каких-то трущихся деталей, но тратился на более благородные цели). Командовала и творческим коллективом, если предстояла мужская работа — разгрузить бумагу и т. д. Я подрабатывал у Кузьминичны на отливке чушек для появившегося линотипа. Засыпаешь в котел отработанный гарт, кочегаришь печь, потом расплав разливаешь по изложницам. Смрад, гарь, но копейка...

Качугский район — сельскохозяйственный. Большие площади зерновых, откорм скота, молочное животноводство […] Как-то незаметно и я с вопросов культуры переквалифицировался на село, стал заведующим сельхозотделом.

Места здесь богатые, природа сурова, но щедра […] В выходной выскочишь на попутке и куда-нибудь на Юшинскую гриву и за несколько часов наберешь эмалированное ведро «пестрой» ягоды (так называют клубнику). Вы пробовали набрать ведро клубники? Это не баран чихнул. Черную смородину собирал уже не в ведро, а в горбовик. Однажды Лаврентий Васильевич Пуляевский, верхоленский егерь, сводил в распадок возле деревни Тюменцево. Это было что-то. Кусты ломились под крупной, как виноград, ягодой. Такую же собирал я и в Большой Тарели. Затаришь четырехведерный горбовик и 28 километров до Бирюльки пешком (через Иликту перевезет одноногий дядя Миша Нечаев).

[…] Такого обилия грибов, как в Качуге, я нигде не встре­чал. Поднялись мы однажды семейством на гору за лётным полем… Грузди шли строем. Штук по десять в каждой шеренге — от большого до малюсенького- ядреные и пушистые. Мы засолили тогда целую бочку.

А картухайский скотник Аркадий Мальцев, кавалер ордена Ленина, удивил однажды еще больше. Он выставил на стол в качестве закуски бутылку шампанского с копе­ечного размера солеными рыжиками.

Зимой в организациях, где работают женщины, мог появиться недобравший до «нормы» тутурский эвенк. Вытряхнет из мешка шкурку соболя, передернет в руках, чтобы серебряные искры посыпались с черного меха, вскружив голову, и предложит за литр спирта. Поторговавшись, можно взять и за бутылку. А спирт, он что?-  подмигивает по 5 рублей 87 копеек с каждой сельповской полки […]

Качуг одарил знакомством со штучными, талантливы­ми людьми. Это ангинский животновод Георгий Федо­рович Жданов, первооткрыватель «траншейного» метода содержания и откорма бычков, позволяющего получать ежесуточные килограммовые привесы и в жестокие зимы. Мы потом в «Восточке» широко пропагандировали этот способ, но не у всех он задавался. А куленгский мельник Андриан Никандрович Пихтин, сумевший так переобо­рудовать свои сооружения, что они не только муку моло­ли, но и тёс пилили. Как вдохновенно умели работать и радостно отдыхать в Корсуково! Потому что во главе не просто совхозного отделения, но и села стоял настоящий организатор производства и деревенской жизни Тимофей Афанасьевич Какаулин. Он умел вовремя помочь в разруливании каждой жизненной ситуации, всегда успевал ска­зать: «Что-то у тебя, Иван, с кормами тонко, ты можешь выкосить верхний угол в Цикурах». А заведующая район­ной библиотекой Нина Васильевна Вяткина. Маленькая, в чем душа держится, с вечной беломориной, она вилась над книгами, как птица над гнездом […]

Изучение географических названий верхней Лены убеждает в исторической многонациональности местного населения. Помимо якутов, бурят, эвенков здесь явствен­но видны следы пребывания тувинцев, енисейских кыргызов, самодийцев — осколков древних тюрских племен. Видимо, этот горно-степной уголок издавна привечал бе­женцев неспокойной центрально-азиатской ойкумены. Конечно, они породнились, добровольно или насильно, но в обиходе еще делятся на своих и чужих по крови.

Помню, приезжал в Качуг из Москвы Михаил Федо­рович Мархеев, генерал, преподаватель Академии, Герой Советского Союза. Съехались гости, вся улусная родня, близкая и дальняя. Большой дом тети Нади, сестры Мархеева, был полон. Пригласили и меня с Катей, соседей. Между саламатом, арбином и тарасуном текла беседа. Я обратил внимание на двух молодых людей, парня и де­вушку. Петя и Валя звали их. Смуглый горбоносый про­филь парня, широко открытые глаза узколицей девушки контрастировали с луноликим окружением. «Страшили­ща, правда, — не спросила, а утвердительно сказала, за­метив мои взгляды, старая бурятка, попыхивая окованной серебром трубкой. — Не наша кровь».

- А кто красив по-вашему?

- Вот Дуся.

В сибирской деревне шутливо говорили: «Наша На­ташка шибко короса, носа нету, всё лица. Целовать много места». Эталон красоты у каждого народа свой, в основе его природно-климатическая целесообразность, сформи­рованная тысячелетиями естественного отбора […]

В разноплемённый ко­тел верхней Лены удачно влились новые насельники —  поморы, литва, черкасы. Природная генная инженерия способствовала тому, что верхняя Лена дала России целую когорту замечательных сынов, людей большого самород­ного ума, яркого общественного темперамента.

Отсюда родом Иван Евсеевич Попов, святитель Рус­ской Америки, миссионер, историк, этнограф и линг­вист, впоследствии предстоятель русской православной церкви митрополит Московский и Коломенский Инно­кентий (Вениаминов). Или его односельчанин Афанасий Прокопьевич Щапов, сын сельского пономаря, ставший профессором Казанского университета. Неистовый Афа­насий еще в середине позапрошлого века предвидел, к каким бедам может привести колонизаторская политика центра, как важно экономическое, экологическое и куль­турное самосостояние каждой малой родины. С верхней Лены пришел исследователь и защитник Байкала Миха­ил Михайлович Кожов, воспитавший достойных учени­ков и последователей. А Алексей Павлович Окладников, академик, мировая величина в археологии! Кажется, он видел землю насквозь. Останавливался на ленском берегу в Макарово, говорил: «Копать надо здесь», и, вынув двух­метровый пласт земли, экспедиция обнаруживала очаг первобытных людей. Алексей Петрович вновь открыл и описал для нас исторический памятник «Шишкинские писаницы». Которые мы не бережем и, похоже, с каждым годом теряем всё безвозвратнее.

А философ Георгий Иванович Куницын, а этнограф Иван Иннокентьевич Серебренников? Можно коснуться и сегодняшних реалий. Ректоры ведущих иркутских ву­зов Михаил Винокуров и Иван Головных тоже уроженцы верхней Лены. А талантливые прозаики и поэты Лев Че­репанов, Анатолий Горбунов, Александр Сокольников? Конечно, каждый кулик свое болото хвалит. А разве не за что? Я, конечно, не всех славных земляков и вспомнил. А если спуститься по реке, ведь верхняя Лена течет до Усть- Кута и Киренска...

(Бутаков Г.М. Мне и в правду везло…Издание 2-е, доп._Иркутск: изд-во «Оттиск», 2017, с.77 — 88.)